Литературный гений места

К 100-летию со дня рождения Артёма Маневича

У каждого небольшого города есть свой писатель. Во всяком случае, должен быть. Им может стать и краевед-летописец, но в идеале таковым становится профессиональный художник слова, достаточно известный и отметившийся в крупных издательствах, имеющий биографию, связанную с городом и, самое главное, давший в своих произведениях описание событий, происходящих именно в этом конкретном месте, пусть и в художественной форме. К примеру, таким писателем для соседнего Стародуба стал Георгий Метельский, оставивший в наследство землякам много литературных впечатлений, в числе которых удивительный по сюжету и оригинальности художественного воплощения роман «Староборское лето».

Новозыбкову в этом смысле тоже повезло. Нашим литературным гением места по праву может считаться писатель Артем Львович Маневич. Он один сумел воплотить в своих произведениях и передать нам дух времени, атмосферу прошлого и настоящего города, его улиц, кварталов и площадей, образы живущих в нем и уже ушедших из жизни людей. Его как магнитом тянуло к своим пенатам. Пожалуй, ни один другой известный писатель, родившийся или живший в Новозыбкове, даже близко не смог подступиться по количеству страниц и степени событийного охвата к его описаниям, мыслям, откровениям.

Почти все творчество Маневича тесно связано с местами его детства, родным городом, Новозыбковским краем. Многое у него автобиографично, все легко узнаваемо, и даже за фамилиями и именами, хотя и чуть-чуть измененными, стоят вполне конкретные лица его современников — наших земляков. К тому же об этом читала вся страна, и о городе Н… становилось известно от Камчатки до Калининграда. Его произведения были достаточно популярны, а при желании их и ныне легко отыскать как в библиотеках, так и букинистических магазинах, в том числе через интернет-сеть.

Огорчает лишь то, что о его жизни и творчестве сохранилось совсем немного материала. Мало полноценных отзывов о его книгах, скудны сведения о фактах его биографии, почти нет литературоведческих изысканий и статей о творчестве. Нет его имени и в Википедии. Краеведам в будущем еще откроется многое, нужно только поискать, но ведь и забыто уже достаточно. Причем не просто забыто, — вычеркнуто из нашего сегодняшнего бытия. На фоне современной литературной попсы его произведения легко оказались затерянными. Да и непросто уже в книжных строках идеологизированного прошлого, давно не интересного нынешним молодым читателям, обнаружить истинный талант. А ведь в том, что творчество писателя было отмечено этим даром, несмотря на весь его советский идеализм, сомневаться не приходится. Хотя путь к признанию у А. Маневича был далеко не прост.

Родился Артем Львович Маневич в Новозыбкове 16 ноября 1913 года. Учился в школе №1, работал на спичечной фабрике. Рабочая закалка очень пригодилась ему в дальнейшем. Повышал свое образование в фабрично-заводском училище (ФЗУ или фабзавуче), учеников которого в народе ласково прозывали «фабзайцами». Здесь выпускалась ежедневная стенгазета «Рупор ударных бригал», в ее редколлегии проходили первые «университеты» многие будущие новозыбковские журналисты, поэты и писатели. Не отсюда ли и пошла его тяга к литературному труду?

Появилась потребность писать о делах молодых рабочих — попробовал. В городе при редакции только что организованной газеты «Ударник» сформировалось литературное творческое объединение, руководил которым молодой сотрудник газеты Виктор Губарев. Он и привлек своего товарища и друга детства, внештатного корреспондента и штатного пролетария Арона Маневича, — таково было настоящее имя будущего писателя, — в НАПП — Новозыбковскую ассоциацию пролетарских писателей, выросшую из губаревского кружка. Диктатура пролетариата требовала пролетарской литературы, и бывший слесарь-наладчик фабрики «Волна революции» на этот запрос времени ответил: «Есть!». Не только публикациями о жизни молодых рабочих становится известен рабкор. Есть у него уже рассказы и стихи.

Дальше больше. Пригласили работать в редакцию. Отложив в сторону слесарные инструменты он окончательно берется за перо. Должность руководителя промышленным отделом позволяет больше времени уделять литературному труду. Романтики индустриализации и становления колхозного строя привыкли запросы жизни воплощать не оглядываясь на авторитеты. Задумали и выпускают коллективный сборник прозы и стихов. В 1932 году у Маневича выходит первая книга «Товарищ Зорин» — очерк о рабочем брянского завода «Красный профинтерн».
Знал ли он тогда в какую стезю ступает и чем все это обернется? Что их первый коллективный сборник станет и последним, а вторая авторская книга появится только спустя почти двадцать лет? Наверно нет, хотя, возможно, предчувствовал. Очень скоро не разрешит власть больше писать о том, что хочется. Наступало время тотального контроля за такой «ненадежной» прослойкой общества, как творческая интеллигенция, в первую очередь, журналистов и писателей. Сам Артем Маневич высказался о своем участии в литературной работе в редакции позже коротко: «Мы здесь получали добрую прочистку мозгов». А трагически сложившаяся судьба Виктора Губарева, уехавшего к тому времени из города, будет для него в дальнейшем наглядным уроком.

А пока Маневич занимает его место как в редакции, так и общественном положении. В Смоленске, центре Западной области, куда входил и Новозыбков, в газетах и журналах публикуются его материалы. Теперь он руководит городской литературной группой. Но недолго. Опять позвала романтика: по путевке комсомола, вслед за Виктором уезжает на Урал, где развертываются грандиозные промышленные новостройки. В Златоусте работает сотрудником молодежной газеты. Многочисленные публикации о делах комсомольцев и рабочей молодежи, и не только уральских, выдвигают его в среде журналистов. Но его привлекает прежде всего писательский труд, а для этого, он понимает, — нужно учиться, больше общаться с профессиональными писателями.

Вскоре Маневич переезжает в столицу, становится сотрудником многотиражной газеты Московского прожекторного завода. Пусть аудитория пока небольшая, главное — продолжать начатую линию. Он с интересом окунается в трудовую жизнь Москвы. Его замечают и приглашают в «Комсомольскую правду», там начинает активно работать в молодежном отделе редакции, учится в литературном институте, совершает творческие поездки, впечатления от которых позже легли в основу будущих книг. Публикации в литературных журналах приближают его к становлению как профессионального прозаика. Хотя он и является уже членом Союза писателей, отдельных его книг в это время не появляется.

Великую Отечественную войну Артем Львович Маневич узнал не понаслышке. Призванный в действующую армию, он прошел ее не только как военный корреспондент, но и как боец. Возможно, что глубоко личное неприятие войны сказалось в дальнейшем на его творчестве. На военную тему он больше никогда не писал, хотя отдельные краткие отступления, характеризующие военную биографию его героев, конечно же были взяты из его собственного опыта.

В послевоенные годы работает в различных московских изданиях. Публикуется в литературных и общественно-политических журналах. «Красный воин», «Дальний Восток», «Огонек», «Нева» и другие часто печатают его очерки, статьи, рассказы, стихи. В это время им написаны черновики многих будущих повестей и романов. Массовым тиражом выходит очерк о известном строителе Михаиле Крячко. Называется брошюра «Колхозный строитель — Герой Труда». Наконец, в 1953-м году в издательстве «Советский писатель» напечатано его первое художественное произведение — повесть «Солнце на березах».

Традиционный для советской прозы тех лет идейно-критический сюжет — борьба передового с косностью, — воплощается в стенах редакции газеты небольшого городка Березова, ответственный секретарь которой Антон Григорьевич и вбирает в себя черты настоящего борца с несправедливостью и зажимом критики. После появления этой книги, а затем и еще двух повестей — «Будем знакомы» и «Когда ты остался один»,— Артем Маневич наконец-то утверждается как профессиональный писатель, со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Хорошо известно, что именно в эти годы прошла самая широкомасштабная чистка писательских рядов, в результате которой из Союза писателей были исключены многие мастера слова, не заслужившие доверия секретариата.

Наверное, несовершенство и заказной характер своих первых произведений хорошо понимал и сам писатель, решив издать книгу отличающуюся и сюжетом, и стилем повествования. А ослабление в середине 50-х годов прошлого века идеологической цензуры и наступление политической оттепели позволило воплотить давние задумки в жизнь.

Таким произведением стала повесть, точнее лирико-юмористическое повествование, как было указано в аннотации, под названием «Волга совсем рядом». Пожалуй, именно в ней и проявился впервые по-настоящему писательский талант Артема Маневича. Сюжет ее сложился еще в последний предвоенный год, когда он вместе с друзьями, в том числе и будущим известным писателем Сергеем Смирновым, также студентом литинститута имени А.М.Горького, совершил поездку на Волгу. Широкие просторы великой русской реки, окружающая природа, встречи с разными людьми: речниками, журналистами, рабочими Горьковского автозавода, простыми мастеровыми и колхозниками, приключения и комические сюжеты, случающиеся с путешественниками, названными автором Алексеем, Петром и Владимиром (от лица которого и ведется рассказ), как бы заново открывали перед ним возможности и перспективы писательского труда, заставили по иному взглянуть на окружающую действительность.

Несмотря на отвлеченность сюжета, то и дело проскальзывают знакомые ностальгические мотивы. Вот один из героев вспоминает своего друга детства, талантливого поэта Виктора Зубарева, уехавшего на Урал. Ну конечно же, это о Викторе Губареве. В другой главе сам рассказчик погружается в свою школьную жизнь. Перед ним всплывает урок географии со строгим внешне, с огромными усами, но с таким добрым по характеру учителем Авксентием Евстафьевичем. Хоть фамилия и изменена, но это тоже хорошо узнаваемый персонаж — известный всему Новозыбкову педагог первой школы А.Е.Михайлец.

Этот короткий отрывок из произведения, показывает, что писатель действительно утвердил себя как мастер художественного слова:

«Передо мной почти безграничный обзор: города, реки, заречных просторов, убывающего солнца.
Подобное сочетание звуков и красок никогда не повторится: это я точно знаю… Я и в детстве видел картины, нарисованные солнцем и облаками на мягкой синеве вечернего неба, которые никогда не забудутся и никогда не возникнут вновь. И каждый день, да и в любую минуту, пожалуй, видишь необыкновенное: сверкание луча в обломке стекла, в песчинке, в капле дождя, тень от дыма, птицу, которая моется в луже, захлебываясь от восторга, глаза ребенка при виде зайчика, выскочившего из зеркала, пчелу, приникшую к сладости розовой гречихи.
Все это, правда, миллионы раз было, но всегда по-новому.
И было бы смертельно скучно без этой новизны.»

Таких примеров можно привести много. Сам характер писателя, его мягкая, лиричная манера изложения, ставшая отличительной чертой повествования, как раз и позволили создать произведение, которым зачитывались современники. Впервые из печати эта книга вышла в 1957 году, а затем была еще раз переиздана через десять лет.
Примерно в это же время в журнале «Нева» публикуется его новая повесть «Лида».

Следующим значительным литературным этапом стал выпущенный в 1964 году в издательстве «Советский писатель» роман «Страна моего детства», самое значительное его произведение. Как и во многих предыдущих, действие происходит в небольшом городке средней полосы, название которого — Новоселенск — неспроста созвучно с именем его родного Новозыбкова. Сюжет довольно занимателен и связан с командировкой московского инженера-строителя Антона Орлова в родные края. Детство же героя на Красной улице и совсем узнаваемо. Городские озера, липы у пруда, храм на площади, торговые ряды — все это близко всем знакомым с прошлым этого уездного центра. Повествование, включенное в роман целым разделом, так и называется «Повесть о Красной улице», где город из художественных соображений переименован в Новохатск. В дальнейшем «Повесть…» вышла и отдельной книгой в издательстве «Детская литература» под названием «Красная улица», причем двумя изданиями (в 1968 и 1973 гг.).

Роман «Страна моего детства» стал вершиной творчества Артема Маневича. Его появлением он как бы отдал дань признательности своему родному городу, возродил святую для него память о далеком детстве. В то же время это роман о любви, о чем недвусмысленно указано в начале: «Посвящаю Людмиле и дочери Людочке». Любовь, взаимная привязанность, и в то же время, сложность отношений двух уже немолодых людей проходят красной нитью через все произведение. И хотя финал вполне оптимистичный, все же автор оставляет читателям возможность самим поразмыслить о дальнейшей судьбе его героев.

Вообще же отношения с читателем у Маневича складываются самые доверительные. Причем не только в этом произведении. Художественный вымысел в его интерпретации настолько реален, насколько и сама жизнь в ее многообразии дает множество поводов в этом утвердиться. Событийная же канва с новоселенским (новохатским) житьем-бытьем от этого, тем не менее, не становится менее значимой в сюжете. Все как-то уживается и переплетается у автора и трудно порой разобрать, что же здесь на самом деле главенствует. Да и нужно ли это? Талант писателя как раз и заключается в том, чтобы увлечь читателя, сделать интересным само чтение, а это мастерство подвластно немногим. Маневичу же в этом как раз и не откажешь. А чтобы не было сомнений в том, с чем связано повествование, в конце есть авторская приписка с названиями мест работы над ним: “Гор. Новозыбков, Пярну, Переделкино, Москва. 1960 — 1962 “.

К сожалению, сам роман стал одним из немногих произведением писателя ни разу в дальнейшем не переизданным. Причиной, по всей видимости, послужило неоднократное положительное упоминание в нем фамилии Хрущева, крестного отца «оттепели», и его начинаний, что с некоторых пор совсем не приветствовалось. Слепая вера писателя в «социализм с человеческим лицом», появление среди его героев отмеченных самыми положительными качествами партийных функционеров, — были отличительной чертой не только А.Маневича, но и других писателей-шестидесятников, в частности, того же Г.Метельского.

Этот конформизм, пусть, наверно, где-то и искренний, все же позволял отвлекаться от реальной действительности, создавал иллюзию правильного направления и в то же время позволял продвигать в издательстве новые рукописи, которые без идеологической начинки были бы в то время, с точки зрения выхода к читателям, бесперспективны. И все же, несмотря на это, писателю в своем творчестве удается избежать назойливых прокламаций и откровенной коньюнктуры. Его талант, уже почувствовавший относительную свободу в исторических и приключенческих повествованиях начинает все сильнее проявлять себя в новых задумках, хотя сделать это становится все труднее.

В эти годы появляется ряд новых произведений Артема Маневича. Повести «Сегодня и позавчера» и «Огонь для всех» выдержали несколько переизданий, причем как отдельными книгами, так и совместно с другими произведениями писателя. Хотя и несут они в целом лирический оттенок, а действие переносится в наше время, в них он также как и в написанных ранее, возвращается к дням своей юности, описывает жизнь фабзавуча, где прототипами многих его персонажей стали бывшие соученики. К примеру, один из его героев — журналист районной газеты Михаил Горшенин, — вобрал в себя многие черты его коллеги по редакции, известного новозыбковского газетчика и бывшего «фабзайца» А.Эпштейна. А в мастере Калине Дубовицком все конечно же узнали старейшего работника станкозавода К.Кублицкого, также выпускника ФЗУ конца 20-х годов.

Нужно сказать, что писатель никогда не порывал связей со своей малой родиной, часто приезжал в Новозыбков, встречался с друзьями юности, посещал учебные заведения, и особенно, ремесленное училище при станкозаводе, бывшее ФЗУ, позже известное под названием ПТУ-20. Знакомился с жизнью города, встречался с учащимися и рассказывал им о днях становления их учебного заведения, привозил и оставлял свои книги. Большую подборку его подарков — книг и фотографий, имел в своем домашнем архиве А.Г.Эпштейн.

В последние годы жизни писатель тяжело болел. Астма не позволяла ему надолго отлучаться из дома. К большому сожалению, затягивалось и издание новых книг. С грустью сообщал он своим друзьям в Новозыбков, что повесть «Синий колодец», вышедшая в 1980 году, ждала в издательстве своего часа… десять лет. В этом последнем объемном его произведении, посвященном молодому поколению, как в никаком другом, звучит тема верности идеалам ушедшего времени, тем жизненным принципам, которые он выбрал раз и навсегда и от которых больше уже не отрекался. Может быть поэтому в годы апофеоза «застоя», когда опять стали возноситься идеологические установки и кумиры прошлого, а миллионными тиражами издавались никому не нужные «сочинения», его обращенные к простому человеку рукописные страницы так долго пылились на полках издательств.

Умер Артем Маневич в 1991 году, так и оставшись в истории с эпитетом «советский». Трудно сказать, как воспринял бы он случившиеся в стране изменения, но, безусловно и то, что написанное им внесло свою толику в становление нынешнего общества, нашей «перестроечной» литературы. Все же писатель мог бы быть доволен своей судьбой: его книги нашли своего читателя, а в них он, будучи все же сыном своего времени, сумел оставить духовное завещание не только нынешним своим землякам, но и всем будущим поколениям. И к нему, его произведениям, мы будем еще не раз возвращаться.

_______________________________________________________________________________________
* Гений места (genius loci — лат.): 1) Выражение применимое к человеку, ревностно оберегающему неповторимую атмосферу определенного места; 2) Добрый дух (гений), существующий у каждого уголка или места. (Википедия).